унция совы
"Молодые годы короля Генриха IV" и "Зрелые годы короля Генриха IV" Генриха Манна - дилогия. Которую надо читать вместе. Первая книга без второй не имеет завершенности темы, вторая книга без первой - не имеет полноты и цельности концепции.
Для меня это книга не "исторического" значения, хотя, конечно, Манн с историей куда более аккуратен, чем более известный нам Александр Дюма; он "неаккуратничает" на другой манер, в сущности, взяв исторический материал, как базу для рассмотрения актуальных ему проблем современности и "наградив" исторического деятеля и его сподвижников теми взглядами на идеи гуманизма, какими люди того времени, если обращаться к их трудам и исследованиям разных историков, обладать не могли. Но теми или иными степенями подобных погрешностей наделен любой худлит, иначе для современников автора он станет нечитаемым, далеким по смыслу и чужим.
Я склонна считать, что эта дилогия Манна - она о людях. И через нее можно научиться тому, что умеют не столь многие - прощать людей, таких, какие они есть. За все, что требует в них прощения - в глазах каждого из нас: за их несоответствие нашим нормам, нашим критериям красоты, нашим идеалам и т.д. Манн очень ненавязчиво, но очень пронзительно описывает людей во всем разнообразии их качеств; глазами "репортера повествования" он дает ту или иную оценку, но читатель к тому времени давно уже может составить свое мнение и о репортере, и об этих людях, текст Манна в полной мере реализует принцип "по деяниям их узнаете их". Он очень чутко выписывает этот контраст - между деяниями и мотивациями, между тем, как люди видят себя сами - и тем, как их видят другие, как люди незаметно для самих себя переступают границу, где кончается человек и начинается монстр, как монстр все еще считает себя человеком и как его даже может быть жаль, особенно если смотреть со стороны. Как люди думают, что их понимают - и как убеждаются в обратном, как люди думают, что им просто подыгрывают или их используют - а выясняется, что на самом деле это и было "максимально возможным пониманием". Как тонка, подвижна и проницаема граница между верой, почти переходящей в личный мистический опыт - и самоутверждением, самообольщением. Как "хороший человек - иногда это так мало". А иногда - даже "больше, чем слишком много".
Как человек растет, набирает интеллектуальный, эмоциональный и жизненный опыт в целом, усваивает уроки бытия, в чем-то развивается, в чем-то деградирует, и как эти процессы происходят одновременно. Как что-то он перерастает, а за какие-то крючки его будет цеплять до конца дней.
Как в свете этого остается открытым вопрос - что же это, рок, довлеющий над персонами, уделом рождения обреченными стать "историческими фигурами", или просто прямое следствие деяний самого человека и того, что он не пожелал понять. Автор оставляет на усмотрение читателя вопрос - кто вершит историю: люди или Бог, над нами она - или в нас самих.
И в этом смысле я считаю это произведение, не побоюсь этого слова, гениальным.
Особенно меня впечатляет достаточно тонкий баланс между рефлексией героя - и его действиями, в процентном соотношении, так сказать, в тексте. На мой вкус, и одного, и другого - "ровно столько, сколько нужно, Ваше Величество", как говорил некий господин Моцарт в ответ на вопрос императора - "не слишком ли много нот" в его опере, т.е. не затянута ли она. И рефлексии, и действий - ровно столько, сколько нужно, мне кажется, чтобы персонаж и те, кто его окружает, представали перед читателем живыми, чтобы читатель смог пройти вместе с ними этот путь.
Это одна из моих любимых книг. Поэтому я и пожелала написать о ней сюда. Если кто-нибудь захочет о ней со мной поговорить - всегда пожалуйста!
Для меня это книга не "исторического" значения, хотя, конечно, Манн с историей куда более аккуратен, чем более известный нам Александр Дюма; он "неаккуратничает" на другой манер, в сущности, взяв исторический материал, как базу для рассмотрения актуальных ему проблем современности и "наградив" исторического деятеля и его сподвижников теми взглядами на идеи гуманизма, какими люди того времени, если обращаться к их трудам и исследованиям разных историков, обладать не могли. Но теми или иными степенями подобных погрешностей наделен любой худлит, иначе для современников автора он станет нечитаемым, далеким по смыслу и чужим.
Я склонна считать, что эта дилогия Манна - она о людях. И через нее можно научиться тому, что умеют не столь многие - прощать людей, таких, какие они есть. За все, что требует в них прощения - в глазах каждого из нас: за их несоответствие нашим нормам, нашим критериям красоты, нашим идеалам и т.д. Манн очень ненавязчиво, но очень пронзительно описывает людей во всем разнообразии их качеств; глазами "репортера повествования" он дает ту или иную оценку, но читатель к тому времени давно уже может составить свое мнение и о репортере, и об этих людях, текст Манна в полной мере реализует принцип "по деяниям их узнаете их". Он очень чутко выписывает этот контраст - между деяниями и мотивациями, между тем, как люди видят себя сами - и тем, как их видят другие, как люди незаметно для самих себя переступают границу, где кончается человек и начинается монстр, как монстр все еще считает себя человеком и как его даже может быть жаль, особенно если смотреть со стороны. Как люди думают, что их понимают - и как убеждаются в обратном, как люди думают, что им просто подыгрывают или их используют - а выясняется, что на самом деле это и было "максимально возможным пониманием". Как тонка, подвижна и проницаема граница между верой, почти переходящей в личный мистический опыт - и самоутверждением, самообольщением. Как "хороший человек - иногда это так мало". А иногда - даже "больше, чем слишком много".
Как человек растет, набирает интеллектуальный, эмоциональный и жизненный опыт в целом, усваивает уроки бытия, в чем-то развивается, в чем-то деградирует, и как эти процессы происходят одновременно. Как что-то он перерастает, а за какие-то крючки его будет цеплять до конца дней.
Как в свете этого остается открытым вопрос - что же это, рок, довлеющий над персонами, уделом рождения обреченными стать "историческими фигурами", или просто прямое следствие деяний самого человека и того, что он не пожелал понять. Автор оставляет на усмотрение читателя вопрос - кто вершит историю: люди или Бог, над нами она - или в нас самих.
И в этом смысле я считаю это произведение, не побоюсь этого слова, гениальным.
Особенно меня впечатляет достаточно тонкий баланс между рефлексией героя - и его действиями, в процентном соотношении, так сказать, в тексте. На мой вкус, и одного, и другого - "ровно столько, сколько нужно, Ваше Величество", как говорил некий господин Моцарт в ответ на вопрос императора - "не слишком ли много нот" в его опере, т.е. не затянута ли она. И рефлексии, и действий - ровно столько, сколько нужно, мне кажется, чтобы персонаж и те, кто его окружает, представали перед читателем живыми, чтобы читатель смог пройти вместе с ними этот путь.
Это одна из моих любимых книг. Поэтому я и пожелала написать о ней сюда. Если кто-нибудь захочет о ней со мной поговорить - всегда пожалуйста!
-
-
02.12.2014 в 20:40Но очень хорошо помню сценку из романа, когда ребенком Генрих извозился по уши, и на презрительное "Это гряз?" ответил: "Нет, это земля".
-
-
02.12.2014 в 21:54-
-
03.12.2014 в 23:13Перечитала отрывок и снова вспомнило то ощущение: медленное затягивание в водоворот. Пожалуй, Генрих Манн для сейчас меня слишком многословен. Хотя до Томаса ему далеко.) Я даже начала было листать роман сначала, но тяжело идет.
-
-
03.12.2014 в 23:23Было дело, я любила лаконизм. Потом поняла, что далеко не любую атмосферу можно передать посредством лаконичных фраз. Что язык книги - не только инструмент описания, но и инструмент создания определенного настроения. И в этом смысле Манн меня своим многословием не напрягает.
Хотя, всему свое время.
-
-
03.12.2014 в 23:28-
-
03.12.2014 в 23:33