[laatokka]

26.01.2015 в 20:20

Пишет  Осень:

«Дальше ваш билет недействителен» Ромен Гари

Очень сильная, честная, безжалостная книга о 60-летнем мужчине, который полюбил молодую девушку, но постепенно ощущает, как мужские силы его покидают. Проще говоря, о том, как он становится импотентом, испытывая всю невообразимую гамму чувств, от бессилия и желания ее секса с другим (заменителем его самого), заканчивая отчаянием и мыслями о самоубийстве. Ромен Гари откровенно и подробно пишет и о физиологии этого процесса, и о внутренней боли, которая постепенно захватывает героя целиком и полностью, и о тоске, и о нежности, и о тоске по нежности, и о нежности тоски.

Этот роман — прекрасный сборник заблуждений, в которых мы живем, он весьма четко обозначает колею чувств, за пределы которой практически никто не решается выйти. Наверное, выводы из этой книги могли бы быть очень простыми и очевидными. Для женщин — что стоит быть более добрыми, мудрыми и понимающими еще до того, как придет пора неизбежного. И для мужчин — что стоит осознавать и учиться тому, что любовь и отношения заключаются не только в подобном взаимодействии. Но, наверное, в нашей культуре, посвященной битве за стоячий член, где вся мужественность сосредоточена между ног, а женственность — в молодости и декольте, ни то, ни другое невозможно.

«Мужчины умирают задолго до того, как их хоронят».
Отличная книга о мужской психологии.

* * *

— Разумеется, мне еще рано ставить на себе крест. Но знаете, каково это, когда ты в постели с девицей и все не можешь решиться, потому что знаешь, что у тебя толком не отвердел и согнется, и ты не сумеешь пробить себе путь, и в результате у тебя вообще опадает из-за твоих страхов и отчаяния, и ты оказываешься тогда либо с мамашей, которая тебя утешает, целует в лобик и говорит, что, мол, «это пустяки, ты просто устал» или «бедняжечка мой», либо же со стервой, которая еле сдерживает себя, чтобы не расхохотаться, потому что у хваленого Джима Дули больше не стоит, он больше ни на что не годен, он больше никто...

Он умолк, давая мне время тоже в чем-нибудь признаться. Я приложил побольше стараний, чтобы раскурить сигарету.
— Вы же знаете, чем больше думаешь, встанет или нет, тем меньше встает... еще один триумф психологии. А чем больше изводишь себя, тем больше трахаешься, чтобы себя успокоить... пытаешься, во всяком случае. В итоге делаешь это даже не потому, что хочешь, а чтобы себя успокоить. Чтобы доказать себе, что ты все еще здесь. Когда удается, говоришь себе: уф! это еще не конец, я еще мужчина. И знаете что? Раньше я глядел на какую-нибудь бабенку, чтобы понять, нравится ли она мне; теперь я на нее смотрю и задаюсь вопросом: а вдруг она не клиторичка? Вдруг вагиналка? Заранее ведь не узнаешь, надо проверять...
Я спросил:
— А вы уже пробовали любить кого-нибудь?

* * *

Я начал следить за своим телом, словно оно принадлежало кому-то постороннему, занявшему мое место. Мне было трудно избавиться от этой бдительности, чью коварную опасность я, однако, сознавал, и случалось, что после объятий я был счастлив оттого, что оказался «на высоте», а не просто был счастлив. Быть может, мне по отношению к женщинам не хватало братства, а без братства и любовь, и счастье тоже всего лишь чемпионат мира. Есть мужская сила, и есть мужская мерзость с ее тысячелетиями обладания, тщеславия и страха проиграть. «Мифология сверхкозла…» — написал на клочке бумаги вместо объяснения мой друг, поэт Анри Друй, прежде чем пустить себе пулю в голову. А его подруга кричала мне: «Не понимаю! Не понимаю! Он был такой чудесный любовник!» Да, и даже такой чудесный, что она ничего не заметила.

* * *

Быть может, и для меня настало время «спасать честь»? Сколько мужчин покидают «слишком требовательную» женщину единственно ради «спасения чести», то есть из трусости, потому что сознают свою несостоятельность и чувствуют, что вот-вот будут разоблачены! Сколько мужчин из тех, что слывут «большими лакомками», таким образом «отвязываются», потому что им больше нечем держаться, потому что им требуется разнообразие для оживления их скромных потребностей! «Охотничьи трофеи» — это всегда плоды неуверенности. Пресловутое «У меня на нее больше не стоит», что так элегантно перелагает комплекс неполноценности на женщину, оставляя ей чувство вины и уверенность в том, что это она оказалась не на высоте, что это она недостаточно «эротична», недостаточно «соблазнительна», — типичная фраза жеребцов: за ней на самом деле прячутся слабаки, которым с большим трудом удается спустить. А сколько раз я слышал, как женщин называли фригидными за то, что у них нет мужского оргазма, но чье сладострастие просто иное, «ровное», на диво продолжительное, которое прерывает лить сам мужчина, часто оказываясь не в силах сопровождать их до бесконечности вдоль всего пути. До чего же легко, часто меняя женщин и вовремя сматываясь, создать себе репутацию!

* * *

— Ох уж эти мужские дела! — сказал он почти нежно. — Место, куда мужчина помещает свое счастье, просто невероятно. Яйцам надо бы расти на голове, подобно короне.