Искала я, искала книгу Экштута "Александр I" - ан нет, не книгу мне, а фигу мне. Ее нет не только в сети. Ее я и в бумаге так и не смогла найти. Вот такая библиографическая редкость.
Сейчас я ее уже нашла, и когда дочитаю, с удовольствием поделюсь мнением.
Решила c горя почитать его же "Закат империи" и "Россия перед Голгофой".
Ну, что я могу сказать. Умный он, этот Экштут. И материалом владеет на отлично. Это и близко не значит, что я с ним во всем согласна - вот уж нет. Когда его уносит от эмпирических рассуждений в рассуждательные эмпиреи, я могу разве что пожать плечами. Слишком хорошо видно, где и в чем именно он пристрастен. Но спорить с книгой умного человека - в этом есть своя прелесть.
А еще - для меня "Закат империи" является очередным доказательством этакого философски-расширительного толкования теоремы Геделя. То есть проблема, которая не решается, а то и не замечается как подлежащая решению, в рамках одной науки, отлично решается средствами другой. Давно считала, что историки нередко дают куда более точный разбор художественной литературы, чем литературоведы. Разбор некоторых деталей "Вишневого сада" в "Закате империи" как раз и содержит то, чего я у литературоведов не видела.
Например, тот факт, что вишневый сад мертв.
Чехов весь на оттенках, на полутонах - те его рассказы, которые мы когда-то изучали в средней школе (например, "Ионыч") на самом деле наиболее для него нетипичны. Чехов предпочитал не орать лозунги, не педалировать сильную долю, не тыкать читателя носом, а надеяться, что читатель сам разберется, где на картине что нарисовано. Без подписей "это аднаногая сабачка".
Чехов считал, что читатель - умный. И эта убежденность неоднократно сыграла с ним дурную шутку.
Сам Чехов насадил в своей жизни не один сад. Он и вообще был уверен - если ты поселился на пустыре, так хоть какую морковку посади, что ли. Для Чехова все было внятно в том, что он написал. Но городские читатели и зрители, которые в жизни своей не посадили ни цветочка, не могли понять четко выставленных вешек. А они есть.
Сад огромен, это верно. И это единственное, что можно сказать в его пользу. Сад дает урожай раз в два года, и вишня в нем уже нехороша. А это значит - сад задичал. Плодовым деревьям нужен надлежащий уход. Нужно своевременно вырубать совсем уж состарившиеся деревья и высаживать новые. Нужно... да много что нужно. И во времена крепостного права дармовых рабочих рук хватало. А теперь садом заниматься некому. Баре в нем участия не принимают - ну, кроме как по дороге из Парижа в Париж заехать полюбоваться и наговорить возвышенных монологов. Но факт остается фактом - на протяжении четырех действий этой пьесы никто не пьет чай с вишневым вареньем (при том, что самовар плюс варенье - это нормальные черты усадебной жизни - так ведь нет же!). Сад практически мертв.
Ну, и то, что в финале забыли не только Фирса, но, по сути, и Аню...
В общем, мне нравится, когда историки разбирают классиков и вообще худлит. В очередной раз - нравится.
Сейчас я ее уже нашла, и когда дочитаю, с удовольствием поделюсь мнением.
Решила c горя почитать его же "Закат империи" и "Россия перед Голгофой".
Ну, что я могу сказать. Умный он, этот Экштут. И материалом владеет на отлично. Это и близко не значит, что я с ним во всем согласна - вот уж нет. Когда его уносит от эмпирических рассуждений в рассуждательные эмпиреи, я могу разве что пожать плечами. Слишком хорошо видно, где и в чем именно он пристрастен. Но спорить с книгой умного человека - в этом есть своя прелесть.
А еще - для меня "Закат империи" является очередным доказательством этакого философски-расширительного толкования теоремы Геделя. То есть проблема, которая не решается, а то и не замечается как подлежащая решению, в рамках одной науки, отлично решается средствами другой. Давно считала, что историки нередко дают куда более точный разбор художественной литературы, чем литературоведы. Разбор некоторых деталей "Вишневого сада" в "Закате империи" как раз и содержит то, чего я у литературоведов не видела.
Например, тот факт, что вишневый сад мертв.
Чехов весь на оттенках, на полутонах - те его рассказы, которые мы когда-то изучали в средней школе (например, "Ионыч") на самом деле наиболее для него нетипичны. Чехов предпочитал не орать лозунги, не педалировать сильную долю, не тыкать читателя носом, а надеяться, что читатель сам разберется, где на картине что нарисовано. Без подписей "это аднаногая сабачка".
Чехов считал, что читатель - умный. И эта убежденность неоднократно сыграла с ним дурную шутку.
Сам Чехов насадил в своей жизни не один сад. Он и вообще был уверен - если ты поселился на пустыре, так хоть какую морковку посади, что ли. Для Чехова все было внятно в том, что он написал. Но городские читатели и зрители, которые в жизни своей не посадили ни цветочка, не могли понять четко выставленных вешек. А они есть.
Сад огромен, это верно. И это единственное, что можно сказать в его пользу. Сад дает урожай раз в два года, и вишня в нем уже нехороша. А это значит - сад задичал. Плодовым деревьям нужен надлежащий уход. Нужно своевременно вырубать совсем уж состарившиеся деревья и высаживать новые. Нужно... да много что нужно. И во времена крепостного права дармовых рабочих рук хватало. А теперь садом заниматься некому. Баре в нем участия не принимают - ну, кроме как по дороге из Парижа в Париж заехать полюбоваться и наговорить возвышенных монологов. Но факт остается фактом - на протяжении четырех действий этой пьесы никто не пьет чай с вишневым вареньем (при том, что самовар плюс варенье - это нормальные черты усадебной жизни - так ведь нет же!). Сад практически мертв.
Ну, и то, что в финале забыли не только Фирса, но, по сути, и Аню...
В общем, мне нравится, когда историки разбирают классиков и вообще худлит. В очередной раз - нравится.
А я же с полным удовольствием! И те посты, которые у меня уже есть на дайрях. И новые напишу - раз есть кому их читать. И - очень надеюсь! - обсуждать.
В общем, хоть какое-то хозяйство - это бесконечная история, которая на краю сознания и в разговорах всегда.
А там да, где планы побелить к зиме? Где сплетни "а вот Мариванне новый сорт привезли - уж до того сладкий, а вот как бы нам отросточки у неё добыть на привои?". Но особо не удивляло, т.к. это же Большая Школьная Литература ("Как вы можете, это же Литература, это же Классика! Вы бескультурные!"))))), ей положено быть про унылых нытиков, правила игры такие.
А ведь Чехов назвал "Вишневый сад" КОМЕДИЕЙ. А играли и играют его всегда как ДРАМУ.
ИМХО, есть над чем призадуматься...
А и правда. Никогда не думала в этом ключе.
Антон Палыч, кажется, действительно, хорошо думал о людях