Брала книжку с глубокой неуверенностью, что дочитаю вообще - опыты с этим автором раньше были не особо вдохновляющими. Но сюжеты же интересные, ну погрызу кактус... Оказалось, даже не кактус! Глобально тема не особо легкая и понятная - многое завязано на финансы, биржу, недвижимость, прочие вещи, от которых обычно я дальше, чем от освоения Марса, но читалось (слушалось) все равно влет. Действие в целом было привязано к одному месту, достаточно локализовано по времени, и в этом месте переплелись истории совершенно разных людей, начиная от "водяных крыс" - нелегалов и прочей нищеты, промышляющей неизвестно чем на затопленных улицах (глобальное потепление is coming), через тех, кто сейчас был бы "офисными работниками", компьютерщиками, коммунальными работниками, до довольно крупных шишек, знаменитых блогеров, финансистов и политиков. Дети постоянно путаются под ногами и ищут клад, взрослые пытаются сохранить свой дом, почти обычная жизнь. Отдельной ноткой был налетевший на город ураган, с которым все усердно боролись. Герои получились не вершиной психологизма, этого я и не ожидала, но все же достаточно живыми и разными. С героями у этого автора в прежних прочитанных мною книгах был особый швах, так что тут прямо порадовал. Местами действие было напряженное и переживательное, местами я ржала в голос. Правда, по детективной линии ожидания не оправдались, в целом детектива не случилось, ответы приплывали как-то ну почти сами. Ну и не очень-то и рассчитывала, прямо скажем.
Пара цитат, одна большая, а вторая маленькая и в конце.
– Расскажи мне еще раз, к чему должна была привести твоя врезка.
Джефф выставляет перед собой руку для большей убедительности.
– Я собирался сделать метаврезку, чтобы с каждой сделки, проведенной на ЧТБ (Чикагская товарная биржа), по пункту отчислялось в оборотный фонд Комиссии.
Матт смотрит на друга:
– По пункту со сделки?
– Я сказал «по пункту»? Ну, наверное, по сотой части пункта.
– Если и так. Значит, у Комиссии в оборотном фонде вдруг должен появиться триллион долларов, который взялся неизвестно откуда?
– Это не настолько много. Всего несколько миллиардов.
– В день?
– Ну, в час.
Матт непроизвольно встает с места, глядя на Джеффа, – тот уставился в пол.
– И ты еще думаешь, почему они нас схватили?
Джефф пожимает плечами:
– Это может быть и из-за других моих дел, они, знаешь ли, может, впечатляют даже больше этого.
– Больше, чем воровство по несколько миллиардов долларов в час?
– Это не воровство, а перенаправление. В Комиссию все-таки. Такое вообще, может быть, происходит постоянно. И если так, кто это знает? Знает ли Комиссия? Это надуманные триллионы – деривативы, ценные бумаги, доли во всяких смешанных бондах. Если бы кто-то врезался, если бы врезались постоянно – никто бы не узнал. Просто какие-то счета в налоговой гавани немного бы выросли, и никто бы даже ухом не повел.
– Тогда зачем ты это сделал?
– Чтобы предупредить Комиссию, что такое может произойти. И может, заодно ее профинансировать, чтобы там они смогли разобраться с этой фигней. Нанять кого-нибудь из хедж-фондов, придать закону силу. Создать какого-нибудь шерифа, если на то пошло!
– Так, значит, ты хотел, чтобы они там, в Комиссии, заметили.
– Наверное. Да, хотел. Комиссия – да. Я ведь чего только не делал. А заметили, может, вовсе и не это.
– Не это? А что еще ты делал?
– Устранил все те налоговые гавани.
Матт пристально смотрит на него:
– Устранил?
– Я изменил список стран, куда запрещено отправлять средства. Знаешь же, есть десять стран – спонсоров терроризма, куда нельзя переводить деньги? Так вот, я добавил к этому списку все налоговые гавани.
– Типа Англии?
– Все.
– И как теперь должна работать мировая экономика? Деньги же будут перемещаться, если не будет этих убежищ.
– Так не должно быть. Убежищ не должно быть.
Матт вскидывает руки:
– А еще что ты сделал? Если не секрет, конечно.
– Добавил Пикетти[58] в Налоговый кодекс США.
– В смысле?
– Ввел резкий прогрессивный налог на основные средства. Чтобы все основные средства в США облагались налогом по прогрессивной ставке и она доходила до девяноста процентов для всех хозяйств, имеющих свыше ста миллионов.
Матт делает несколько шагов и садится на свою кровать.
– То есть это как… – Он делает рукой режущее движение.
– Это то, что Кейнс[59] называл «эвтаназией рантье». Да. Он ожидал, что так будет, еще два века назад.
– А разве он не говорил еще, что большинство якобы самых умных экономистов – идиоты, работающие по идеям, придуманным сотни лет назад?
– Что-то такое было, да. И он был прав.
– Да, но сейчас ты занимаешься тем же самым?
– Это казалось хорошей идеей в свое время. А Кейнс времени не подвластен.
Матт качает головой.
– Обезглавливание олигархии – еще это так называют вроде? В смысле, гильотина, да?
– Только в отношении денег, – говорит Джефф. – Им отнимут не голову, отсекут только деньги. Избыточные деньги. У каждого останутся последние пять миллионов. Пять миллионов долларов – это же достаточно, да?
– Некоторым нравится все запарывать.
Она кивает:
– Таких у нас полконгресса.
– И как вы с ними справляетесь?
– Никак. Я на них кричу.