Þræll einn þegar hefnist en argur aldrei.
Итак, разные языки членят действительность по-разному, и там, где одни
довольствуются общим обозначением, другие вводят подробную
классификацию. Некоторые лингвисты даже полагают, что это влияет на
мышление их носителей. Это предположение называется гипотезой
лингвистической относительности, или Сепира – Уорфа, в честь двух
американских лингвистов первой половины XX в., Эдварда Сепира
(1884–1939) и Бенджамина Уорфа (1897–1941). Подробно об истории гипотезы
Сепира – Уорфа можно прочесть в книге Гая Дойчера “Сквозь зеркало
языка. Широкой публике эта гипотеза известна главным
образом в виде байки о том, что в “эскимосском языке” существует то ли
20, то ли 100, то ли даже 200 слов для обозначения снега.
Как оказалось впоследствии, Уорф не провел собственного исследования
лексики эскимосских языков (которых, кстати, не один, а много). Он
почерпнул сведения из старой книги антрополога Франца Боаса, где таких
слов названо четыре: “снег”, “сугроб”, “метель”, “поземка”. Нетрудно
увидеть, что это примерно соответствует объему европейской лексики для
обозначения снега.
Хотя разоблачение этого недоразумения опубликовано еще более тридцати
лет назад, байка про “сто эскимосских слов для обозначения снега”
продолжает тиражироваться не только в средствах массовой информации, но
и в работах профессиональных филологов.
...Распространенной причиной, по которой прямого соответствия слова понятию
может не быть, является табуирование. В известном детском анекдоте
учительница, услышав от Вовочки слово /жопа/, возмущенно восклицает:
“Вовочка! Нет такого слова!” На что Вовочка резонно замечает: “Как же
так, Марь Иванна? Жопа есть, а слова нет?” Более пристойный вариант –
/попа/ – вовсе не создан путем замены одной буквы – это заимствование из
испанского, от /popa/ “корма”, возможно, через посредство немецкого, в
котором слово /Popo/ имеет то же значение, что и в русском. Этимологию
же слова /жопа/ признают неясной.
...По-видимому, причина особой любви блюстителей приличий к иностранным
заимствованиям – непрозрачность чужого слова, его неочевидность. Чужое
слово безопасно с точки зрения нежелательных ассоциаций. Вместе с тем
иностранные слова, как правило, овеяны ореолом книжности, а литературная
речь во всех обществах, где есть письменность, рассматривается как более
престижная по сравнению с разговорной. Парадоксально то, что в русском
языке исторически существует пристойное книжное именование полового
акта – /соитие/, но им в обыденной речи не пользовались даже во времена
Пушкина: оно давно ощущается как чудовищный архаизм. При этом
иностранные слова воспринимаются как “новые” и “современные”, даже если
в языке-источнике им тысячи лет. Следовательно, это тоже фактор,
обусловливающий вытеснение родных слов иностранными.
Из книги Марии Елифёровой "#панталоныфракжилет: Что такое языковые заимствования и как они работают"
Вообще отличная книга о языке, написанная без занудства, но достаточно профессионально. Автор рассматривает современную языковую картину, к тому же на примере нескольких язков, что будет интересно ИМХО тем, кто эти языки изучает. Рекомендую.
довольствуются общим обозначением, другие вводят подробную
классификацию. Некоторые лингвисты даже полагают, что это влияет на
мышление их носителей. Это предположение называется гипотезой
лингвистической относительности, или Сепира – Уорфа, в честь двух
американских лингвистов первой половины XX в., Эдварда Сепира
(1884–1939) и Бенджамина Уорфа (1897–1941). Подробно об истории гипотезы
Сепира – Уорфа можно прочесть в книге Гая Дойчера “Сквозь зеркало
языка. Широкой публике эта гипотеза известна главным
образом в виде байки о том, что в “эскимосском языке” существует то ли
20, то ли 100, то ли даже 200 слов для обозначения снега.
Как оказалось впоследствии, Уорф не провел собственного исследования
лексики эскимосских языков (которых, кстати, не один, а много). Он
почерпнул сведения из старой книги антрополога Франца Боаса, где таких
слов названо четыре: “снег”, “сугроб”, “метель”, “поземка”. Нетрудно
увидеть, что это примерно соответствует объему европейской лексики для
обозначения снега.
Хотя разоблачение этого недоразумения опубликовано еще более тридцати
лет назад, байка про “сто эскимосских слов для обозначения снега”
продолжает тиражироваться не только в средствах массовой информации, но
и в работах профессиональных филологов.
...Распространенной причиной, по которой прямого соответствия слова понятию
может не быть, является табуирование. В известном детском анекдоте
учительница, услышав от Вовочки слово /жопа/, возмущенно восклицает:
“Вовочка! Нет такого слова!” На что Вовочка резонно замечает: “Как же
так, Марь Иванна? Жопа есть, а слова нет?” Более пристойный вариант –
/попа/ – вовсе не создан путем замены одной буквы – это заимствование из
испанского, от /popa/ “корма”, возможно, через посредство немецкого, в
котором слово /Popo/ имеет то же значение, что и в русском. Этимологию
же слова /жопа/ признают неясной.
...По-видимому, причина особой любви блюстителей приличий к иностранным
заимствованиям – непрозрачность чужого слова, его неочевидность. Чужое
слово безопасно с точки зрения нежелательных ассоциаций. Вместе с тем
иностранные слова, как правило, овеяны ореолом книжности, а литературная
речь во всех обществах, где есть письменность, рассматривается как более
престижная по сравнению с разговорной. Парадоксально то, что в русском
языке исторически существует пристойное книжное именование полового
акта – /соитие/, но им в обыденной речи не пользовались даже во времена
Пушкина: оно давно ощущается как чудовищный архаизм. При этом
иностранные слова воспринимаются как “новые” и “современные”, даже если
в языке-источнике им тысячи лет. Следовательно, это тоже фактор,
обусловливающий вытеснение родных слов иностранными.
Из книги Марии Елифёровой "#панталоныфракжилет: Что такое языковые заимствования и как они работают"
Вообще отличная книга о языке, написанная без занудства, но достаточно профессионально. Автор рассматривает современную языковую картину, к тому же на примере нескольких язков, что будет интересно ИМХО тем, кто эти языки изучает. Рекомендую.
На ЛЛ 
